2. Деление на периоды
Каждое научное исследование и научное изложение требует, прежде всего, обобщения, и обобщение предполагает группировку изучаемых явлений по их сходству и различию. Когда изучаемые явления развиваются во времени, группировка их выражается в установлении последовательных периодов.
На какие же периоды можно разделить историю философии права? Если сравнивать между собой разновременные теории права по содержанию, то это не даст никакой определенной периодизации. Во все исторические эпохи мы находим борьбу самых крайних противоположностей. Все основные противоположения в теории права, как противоположение свободы и власти, равенства и аристократизма, положительного права и естественного, личной обособленности, общественной связанности и т.п., дают содержание юридическим теориям в течение всего исторического развития человеческого мышления о праве.
Более подходящими признаками для исторической группировки философских учений о праве может служить различие их, так сказать, формальной основы, различие не по содержанию предлагаемых ими ответов, а по самой постановке вопроса. Во все времена на вопросы этики давались самые разнообразные и даже все возможные ответы, но каждая историческая эпоха налагала свою печать на постановку вопроса.
Корень всякой этической теории, всякого учения о долге и праве составляет вопрос об отношении личности к окружающему ее объективному порядку. Вопрос этот вечно присущ человеческому сознанию, но в течение веков он ставился людьми далеко не одинаково.
Философские учения классической древности представляют любопытную и, на наш современный взгляд, даже странную попытку свести вопрос долга к вопросу знания. На такую постановку вопроса натолкнул мыслителей древности свойственный той эпохе несколько наивный оптимизм. Объективный порядок окружающих нас явлений представлялся тогда не только неизменным и необходимым, но и благим, все влечения личности - гармонирующими с законами природы. Если же в частных случаях оказывается разлад, причина тому - людское невежество, недостаточное понимание ими окружающих явлений и своего к ним отношения. Единственный путь к благу - знания, вся добродетель - мудрость. Кто обладает истинным и полным знанием, не может быть порочен.
Такому интеллектуализму древней этики соответствовали также психологические и религиозные учения. В психологических теориях древности понятие о воле вообще не было достаточно развито, и, во всяком случае, не за волей, а за разумом признавали тогда первенство. Только разумная часть души человека считалась, по учению Платона, бессмертной. Даже Аристотель видел в воле действие разума и образование желаний объяснял как логическое заключение, где минутное содержание представления подводится под более общую мысль о цели. Неразумные же поступки обладающих знанием он сводит к недостатку у них частного, конкретного знания, составляющего малую посылку.
Если уже в человеке воля совершенно заслонялась для мыслителей древности разумом, то еще в большей степени это сказалось в их представлениях о божестве. Для них божество не воля, а разум. Божество есть только самосозерцание.
Такое заслонение разумом активного начала воли последовательно делало философским учениям того времени совершенно чуждой идею развития. В учении Гераклита, правда, все представлялось движущимся и текущим. Но это движение, по учению Гераклита, не было поступательным движением вперед, а вращательным: в нем одно занимает последовательно место другого.
Даже у такого идеалиста, как Платон, роль личности, роль сознания строго пассивная, а не творческая. Для него весь подвиг добродетели, весь подвиг мудрости сводится только к воспоминанию идей и высшей идеи блага.
Все это делало для мыслителей древности совершенно чуждой идею развития. Они не то чтобы отвергали ее, но вовсе не знали ее, она совсем не приходила им на ум. И природа, и человек представлялись им существующими всегда в одних и тех же неизменных, вечных условиях. Закон природы неизменяем, вся задача человеческой жизни сводится только к познанию этих неизменных законов и подчинению им.
Средневековое мировоззрение во всех отношениях представляет прямую противоположность философским учениям древности. Под влиянием христианского учения отношение людей к окружающему материальному миру совершенно изменяется. Для верующего это мир греховный, зависимость от него - последствие грехопадения. Но Бог для христианина не представляется, как для мыслителей древности, только созерцающим разумом, а живой личностью с всемогущей, свободной волей, промышляющей о судьбе человечества. Сделавшись силою веры и общения с церковью причастным божественной благодати, человек может освободиться от уз греховной плоти.
И для средневекового мировоззрения материальный мир неизменен, чужд развития. Но человечество, причастное духовной жизни и поддерживаемое благодатью, стремится к полной духовной свободе. Со средневековой точки зрения, вся история человечества, совершающаяся среди неизменяющейся природы, представляет чудесное осуществление мудрого Промысла. Такова, например, историческая философия бл. Августина в его трактате De civitate Dei.
Это изменение религиозных воззрений отразилось и на психологических учениях. Интеллектуализм мыслителей древности сменяется волюнтаризмом. Не разум, а воля выдвигается на первый план и признается основой нравственности и права. Знание и добродетель уже более не отождествляются, а скорее противополагаются. Этические нормы резко обособляются от законов природы. Этические учения древних имели своей основой подчинение человека объективному порядку природы, приводящее к благу. Средневековая доктрина исходит, напротив, из противоположения человека природе; ее идеал не жизнь, согласная с природой, а освобождение от уз греховного земного мира.
Эпоха Возрождения породила опять новую постановку вопроса. Человеческое сознание обратилось на этот раз к индивидуальной человеческой воле - к воле разумной, и этим как бы возвращалось опять к интеллектуализму древних. Но при этом сохранилось выдвинутое средневековыми учениями противоположение личности и природы, и потому новый рационализм существенно отличается от интеллектуализма древности.
Этические учения древних не имели индивидуалистической окраски. Напротив, начало подчинения во всем объективному порядку приводило последовательно и к подчинению индивида обществу, образующему часть этого порядка. Мы увидим, до каких крайностей доводил требования такого подчинения Платон.
Новый рационализм, сохраняя средневековое противоположение личности природе, напротив, пришел к крайнему индивидуализму, к поставлению личности выше всего, к низведению общества на степень произвольного человеческого установления, людской выдумки.
И для нового мировоззрения природа представлялась неизменной, вечно повторяющей один и тот же круг явлений. Игра явлений природы, говорил еще Гегель, не создавая ничего нового, наводит скуку *(1)! Зато тем безусловнее мыслилась свобода личности, являвшейся, по воззрениям того времени, полным хозяином своей личной судьбы и общественного положения. Вся история человечества понималась как проявления личных воль, вся человеческая культура - как произвольное, искусственное произведение людей. Сами этические нормы выводились не из какого-либо объективного начала, а из субъективного человеческого разума.
При таком воззрении условия человеческой жизни представлялись, по произволу людей, бесконечно изменчивыми, но это еще не приводило к идее преемственного закономерного исторического развития. Человечество представлялось не развивающимся, а просто меняющимся по произволу его наличных представителей в каждый данный момент.
Теперь и эти индивидуалистические взгляды вытеснены другими, существенно от них отличающимися. Современные теории, подобно философским учениям древности, стремятся сгладить крайнюю резкость противоположения личности и природы. Но они идут к этому иным путем, иначе представляют себе самую природу. Для них природа уже не скучный ряд повторяющихся само собой, мирно, без всякой борьбы явлений. Жизнь природы, на их взгляд, так же полна движения, творчества, борьбы, развития, как и жизнь человека. Природа и человек одинаково являются участниками одного великого процесса развития - эволюции.
Таким образом, мы получаем четыре периода развития философских учений о праве: древний, средневековый, новый и новейший, совпадающих с периодами и общего хода истории культурного человечества. Но, конечно, как везде, так и здесь границы этих периодов не могут быть взаимно резко определены. Их очертания зубчатые, один период заходит в другой: это только общая, приблизительная группировка.